Лабиринты ада - Страница 2

Все было бы просто до банальности: группа состоятельных мужиков решила расслабиться вечерком. Если бы не одно “но”. На двух крюках, забитых в стену, висели девушки. Блондинка и брюнетка. Девушки были одеты довольно странно для этого места. Из-под клетчатых халатиков выглядывали темно-зеленые штаны, такого же зеленого цвета куртки поверх халатов с нашивками, надписи на которых говорили об одном: эти девушки - зечки. Брюнетка застонала и пошевелилась. Ее темные волосы цвета черного шоколада мягкими шелковистыми волнами спускались ниже пояса. Через тюремную робу угадывалась хрупкость фигурки. Нежный овал лица, с дерзкими, гордыми чертами и высокими скулами был необычным, напоминая по форме сердце. Уголки пухлых губок горестно опущены. Весь ее облик дышал свежестью и непорочностью. Было видно, что в тюрьму она попала недавно. Оставалось только удивляться: как такое чистое существо вообще оказалось там.

Восковые щеки чуть порозовели. Густые ресницы дрогнули.

- Дана! - воскликнула вторая девушка. - Дана! С тобой все в порядке?

Зеленые глаза Виданы с рыжеватыми вкрапинками вокруг зрачков окинули мутным взором помещение. Девушка вздрогнула. Большaя квaдрaтнaя комнaтa приобрелa четкие очертaния, и взгляд ее сфокусировaлся на подруге.

- Смотря, что ты называешь порядком, - отозвалась она.

- Очухались, - довольным тоном оповестил всех тот самый мужик, на которого Дана налетела в цехе.

Коротко стриженые темные волосы, глубоко посаженные синие, отливающие сталью, глаза с нависающими над ними надбровными дугами, слегка кривоватый нос, когда-то встретившийся с кулаком в драке, жесткая линия рта - все говорило о том, что от этого человека добра ждать не стоит.

Мужчина, сидевший рядом с ним, наоборот, просто очаровывал. У девушек одновременно возникла мысль: “Парень с обложки. Лапочка”. Волосы цвета спелой пшеницы, черные брови, огромные светло-карие глаза, опушенные пышными черными ресницами - они сводили с ума. Прямой аккуратный нос, пухлые красиво очерченные губы, легкая мужественная небритость довершали впечатление. Думалось: “Ну что этот ангел может нам сделать?” Но наручники, жестко впивавшиеся в кожу, говорили за себя сами. Угроза тяжело повисла в воздухе.

Третий мужчина озадачивал своей плутовской улыбкой: кривоватая, насмешливая, словно, он находил во всем этом что-то забавное. Задорные родинки на щеке. Волосы цвета воронова крыла и пронзительно острый, испытующий взор темных серо-зеленых глаз, вносили диссонанс в добродушное выражение его физиономии. От него веяло смертью. Веда ощутила это сразу, встретившись с ним взглядом. Ее кожа покрылась мурашками, и она торопливо отвела глаза.

Четвертый не вызвал у девушек никаких эмоций. Слишком обычный. Да, симпатичный, как и все они. Светлые прямые волосы до плеч, дымчато-серый равнодушный взгляд. Спортивный, подтянутый. Будто бы специально их тут всех подбирали для какого-то разухаристого малобюджетного боевичка. Главное - чтоб взгляду было приятно смотреть на смазливые физиономии и мужественные тела. А уж что там они делают и говорят - не важно.

Когда последний лениво повернул голову в их сторону, губы Веды сами собой торопливо зашептали молитву, так внезапно и удивительно всплывшую в сознании. Его черные глаза впились в нее, пронзая насквозь.

- Демон, - прошептала она бессознательно, и ее зеленые глаза сверкнули.

Демон усмехнулся. Так необычно настораживающе, словно читал ее, как открытую книгу. Их взгляды встретились. Ее, ставшие от волнения совсем изумрудными, и его, чья темнота поглощала. Зрачки сливались с радужкой, унося в бездну, завораживая и пугая. Как будто ныряешь в темный колодец, из которого уже не выбраться. Видана выпрямилась, напряглась всем телом. Железо оков злобно впилось в тонкие запястья. Ее словно током дернуло, и не хотело отпускать. Разряды проходили по всему телу, заставляя его выгибаться и натягиваться, как струна.

- Ну, что? Веселье начинается? - ровно обронил он, игнорируя реакцию девушки, словно давно привык к подобному.

Коротко стриженный и Плут, как про себя обозвала постоянно ухмыляющегося мужика Дана, подошли к Есении. Как только ту освободили, ей непостижимым образом удалось извернуться и даже осуществить пару боевых приемов с целью освободиться от навязчивого внимания незнакомцев. Мужчины со смехом в считанные мгновения обезвредили девушку, увернувшись от ударов и заломив ей руки за спину. Вопли, визги и отчаянное сопротивление не дали результатов. Одежда и ветхое белье были превращены в лохмотья жестоко сорванные с ее гибкого спортивного тела. Сеню бросили на стол. Медовые светлые пряди разметались по лакированной столешнице, ноги, руки, голова прижаты к поверхности. Раздался истошный крик девушки, едва не раздавленной крупным мускулистым телом, которое задвигалось на ней в жестоком диком ритме, мучительно истязaя нежную плоть.

Кадры из низкопробной порнухи с элементами садизма мелькали перед глазами Виданы. То вместе, то по очереди. Они использовали нежное девичье тело, как кусок мяса, чтобы удовлетворить свой голод. А они любили острые блюда. Они ее переворачивали, как бифштекс на сковородке, как будто это был не человек, а какой-то неодушевленный предмет. Они знали все про технику и физиологию. От животных их отличало одно: тем не свойственны извращения. Фантазия насильников казалась безграничной. Есения уже не кричала. С ее губ лишь изредка срывались хриплые стоны. Оставалось лишь удивляться, что она все еще находилась в сознании.